Автор: Михаил ЖАРОВ
Город наш следует считать великим городом. В ХХ веке с его судьбой переплелись судьбы более чем десяти святых.
Наверное, многим из вас, уважаемые кинешемцы, стал интересен наш прошлый номер, где мы рассказали о священномученике Августине, почитать которого нам следует так же, как и святителя Василия Кинешемского. Надеемся, что не менее познавательной для вас будет информация о том, что с Кинешмой связаны имена и других святых. Список их широк.
Начнем, например, с трех кинешемских Румянцевых.
Первый из них, священномученик Иоанн Румянцев, родился не у нас, но после рукоположения служил в селе Воскресенском Кинешемского района. После первого ареста и концлагеря он поселился близ Наволок. Вторая же ссылка добила его. Ни на одном допросе, ни на одном суде он ни разу не согласился с обвинениями в свой адрес.
Далее — Максим Румянцев из деревни Вандышки (район современной улицы Наволокской). В зрелом возрасте он добровольно принял на себя подвиг юродства, после чего стал совершенно презирать любые человеческие блага и круглый год ходил полураздетый и босиком. Бывало, что Максим Иванович, не сходя с места, просиживал раздетым на морозе по целой неделе.
— Многих я видел подвижников, молитвенников и духовных людей, — говорил о нем епископ Кинешемский Василий, — но этот ближе всех к Богу.
Максим Румянцев обладал даром прозорливости и знал о людях то, что только они могли знать о себе. Если им что-то предсказывалось, то это сбывалось в точности.
Арестованный в 1928 году, он подвергся в кинешемской тюрьме пыткам, а умереть ему суждено было уже в другом городе. Мучения в тюрьмах оказались суровее даже тех, которыми юродивый подвергал себя сам.
Родной брат Максима Ивановича приходился мужем Елизавете Румянцевой, которая также жила в Вандышках. Ее арестовали в 1936 году, обвинив в том, что она привечала в своем доме священников и верующих. Умерла Елизавета Григорьевна в ссылке, не разуверившись в своей правоте до последнего вздоха. Церковь признала ее святой исповедницей.
Теперь продолжим о других: священномученик Иоанн Успенский, иерей. Будучи выходцем из Ярославской губернии, служил он в храме села Введенское Кинешемского уезда. В страшный 1937 год его арестовали и приговорили к десяти годам лагеря. Однако данный срок сотрудникам НКВД показался слишком «длинным», и в 1938 году после злонамеренных доносов подсадных сокамерников священника расстреляли.
Леонид Виноградов. Как и Иоанн Успенский, он носил сан иерея, а в дальнейшем был признан также священномучеником. Леонид Александрович приходился родом из Костромы, но опять же, как и Иоанн Успенский, служил в Кинешемском уезде, куда он приехал сразу после рукоположения, которое произвел сам Патриарх Тихон.
В середине 1920-х годов его арестовали, но кинешемцы немедленно поехали в Москву к Михаилу Калинину и через него смогли добиться освобождения своего священника. Всего же отец Леонид пережил шесть арестов и не пережил седьмого. В 1934 году за него заступался даже Вячеслав Молотов, председатель Совета народных комиссаров, но это было последнее заступничество.
Почти точь-в-точь судьбу описанных иереев повторил протоиерей Николай Бухарин. Костромич по рождению, служил он в селе Маврино Кинешемского уезда. С 1935 года местом его службы стал Гаврилов Посад, а уже в 1937 году он оказался в ивановской тюрьме, в одной камере с Иоанном Успенским. Также, как в случае с последним, события развивались по следующему сценарию: НКВД решает, что 10 лет приговора это «много», в камеру подсаживаются осведомители, они пишут соответствующие доносы и на следующий год священника расстреливают. Церковью он признан как священномученик.
Иерей Константин Разумов, святой исповедник. Ровно 20 лет он служил в Успенском монастыре, пока тот не стал тюрьмой. Сейчас там, как всем известно, действуют СИЗО и женская исправительная колония №3.
Отца Константина любили и в Кинешме, и за ее пределами. Это-то и побудило чекистов к жесточайшим мерам против священника. Много раз его арестовывали, а роковым стал арест, когда иерея поместили в стены бывшего монастыря. Вместе с ним тогда схватили упомянутых выше Иоанна Румянцева и Елизавету Румянцеву. С последней отец Константин потом отправился в ссылку в Казахстан, откуда ни он, ни она уже не вернулись.
В бывшем монастыре, ставшем тюрьмой, замучили до смерти и блаженного Алексея Ворошина. Подобно Максиму Румянцеву из Вандышек, он принял на себя подвиг юродства и странствовал по деревням и селам близ реки Елнать. Ему был открыт дар прозорливости и предсказания его сбывались, как по написанному. Свою смерть он также предсказал. За целых 15 лет до нее.
Попав в 1937 году в кинешемскую тюрьму, Алексей Иванович вызвал отчаянный гнев у ее надзирателей и следователей НКВД. Вменить ему что-то существенное оказалось практически нереально, а потому от него ждали «добровольных» показаний и ставили его босыми ногами на раскаленную плиту. Однажды он сказал начальнику тюрьмы: «Что ты со мной говоришь, когда у тебя дома несчастье!» Начальник не обратил внимания на его слова, а вечером, когда вернулся домой, обнаружил повесившуюся жену.
Однако даже после этого отношение к Алексею в тюрьме не изменилось. В тот же месяц он не выдержал пыток и умер. В 1985 году на одном из кинешемских кладбищ были обретены его мощи. Сейчас они пребывают в Свято-Введенском монастыре в Иванове.
С Кинешемской тюрьмой связано также имя архиепископа Брянского и Севского Даниила (Троицкого). В ней он содержался с 1926 по 1928 год. Вопрос о его канонизации решается Священным Синодом в настоящее время.
.jpg)
Епископ Даниил (Троицкий)
А вот епископ Борис (Выскобойников) канонизирован как священномученик еще в 2000 году. Родился он в Воронежской области, учился в Санкт-Петербургской духовной академии, а в 1936 году был пострижен в монашество, рукоположен в епископа Кинешемского. Уже на следующий год его арестовали и отправили на пять лет в ссылку в Казахстан. Однако по пути епископа подвергли вторичному суду и в спешном порядке расстреляли. После него наша епархия осталась на долгие годы без архиерея. Владыка Борис стал, по сути, последним епископом той зловещей поры.
Напоследок расскажем об Иване Лаговском. Согласно одним источникам, он родился в Костроме, согласно другим — в Кинешме. Так или иначе, достоверно известно, что учился он в Кинешемском духовном училище.
Иван Аркадьевич особенно интересен тем, что не принадлежал к духовенству и не принимал подвига юродства, как Максим Румянцев и Алексей Ворошин. До конца жизни он оставался светским человеком, но при этом всецело посвящал свою жизнь служению православной вере.
В 1919 году он эмигрировал из России в Константинополь, затем переехал в Париж, где стал ассистентом кафедры психологии и педагогики Свято-Сергиевского богословского института, а еще позднее обосновался в эстонском Тарту, где возглавил Русское студенческое христианское движение (РСХД) и вошел в административный совет православного прихода. После присоединения Эстонии к СССР Ивана Лаговского арестовали, отправили в Ленинград и в 1941 году расстреляли.
Священный Синод Константинопольской Православной Церкви причислил его к лику мучеников совсем недавно — в 2012 году.
Иван Аркадьевич Лаговский
Получается, что мы, кинешемцы, живем и не знаем, что наш город в ХХ веке стал своеобразным форпостом веры и духовности. Много чего мы еще не знаем. Оттого, наверное, все более чахнем и озлобляемся.
Источник информации: https://m.168.ru/public.html?id=1365
*Примечание:
Желтым овалом выделены святые общероссийского прославления. Часть 1.
Зеленым овалом выделены святые местночтимого прославления. Часть 2.
Комментариев нет:
Отправить комментарий